Коротко о фабуле дела. Свой брак супруги зарегистрировали еще в 1999 году по российским законам в органах ЗАГСа в Москве. Почти сразу за этим у супружеской пары родился ребенок. В желании дать ребенку образование в Англии жена приобрела дом в одном из районов Лондона, перечислив на его покупку необходимую денежную сумму со своего личного счета в банке Швейцарии.
Права владения домом были оформлены на оффшорную компанию, в числе совладельцев которой были супруги и их ребенок. Если говорить более точно, эти лица официально владели имуществом через некую дискреционную трастовую компанию, зарегистрированную также в оффшоре на Каймановых островах. При этом основной владелицей траста была супруга, а муж и ребенок считались бенефициарами в ней же. Доверительное управление трастом было поручено третьему лицу.
После развода супругов в одном из Московских судов, согласно условиям трастового соглашения, доверитель через четыре года исключил бывшего мужа из числа бенефециаров. Это решение было обжаловано последним в английском суде.
Мужчина настаивал на том, что половина средств, потраченных на покупку, принадлежала ему, а значит, он имеет право на владение соответствующей долей в спорном недвижимом имуществе. Особенность направления этого заявления именно в английский суд состояла в том, что в российском праве отсутствуют нормы, регламентирующие все, что относится к бенефициарам. Если бы вопрос решался в российском суде вопрос бы полностью исключался для рассмотрения.
Английская правовая система, отрицая автоматический раздел имущества, признает права бенефициаров, частично финансирующих имущество. При этом муж настаивал на том, что бы в отношении раздела имущества после развода английский суд руководствовался российскими правовыми нормами, так как они автоматически определяют равные права супругов на совместно нажитое имущество.
Английский суд в своем постановлении принял решение полностью во всем руководствоваться российским правом. Это было мотивировано тем, что вступление в брак, развод и раздел остального имущества проводились в российском суде. Тот факт, что предмет спора находился на территории Англии (дом), судьи признали необходимым разрешить также по российскому праву. В качестве обоснования такого решения суд указал, что супружеские отношения следует разрешать, учитывая так называемые основы права «matrimonial domicile law» («матримониальный домициль»).
Так судьи полностью исключили любую возможность учитывать бенефициарные отношения, не признаваемые российским правом и считающиеся концепцией англосаксонских трастов. Во главе вопроса стало решение о признании собственности совместно нажитой и сроков исковой давности, как это предусмотрено Российскими законами.
Тщательно проанализировав историю покупки дома, суд принял довольно интересное решение. Было принято во внимание, что супруг во время и после развода знал о покупке и даже одобрял ее. Спор в отношении этого имущества возник только после истечения срока исковой давности по российским законам (3 года), когда женщина приняла решение об исключении бывшего мужа из списка бенефициаров. Решение суда было вынесено в пользу жены.